Сару Эррани наказали отстранением на два месяца за наличие в организме спортсменки запрещенного вещества — анастрозола. Шарапову за мельдоний дисквалифицировали за два года. Несправедливость прет изо всех щелей? Маше дали «по полной», а итальянке погрозили пальчиком и, в общем-то, простили?
Давайте не мешать все в одну кучу.
КАК ВСЕ БЫЛО
Для начала — вспомним, как развивались ситуации с финалистками «Ролан Гарроса"-2012 (тогда, напомним, Шарапова в финале обыграла как раз Эррани и собрала карьерный «Большой шлем»).
Мария сдала положительный допинг-тест по ходу прошлогоднего Australian Open. Затем прилетела на Кубок Федерации в Москву, но не сыграла в матче с Голландией (который наша сборная, к слову, позорно уступила девушкам, ни одна из которых даже не входила в топ-100). Скорее всего, Шарапова тогда уже знала, что ее анализ — положительный.
Мария сама созвала пресс-конференцию, на которой объявила, что попалась на допинге.
Мария признала, что принимала милдронат на протяжении 10 лет. И просто пропустила тот момент, когда он стал официально запрещенным (в запретный список WADA злосчастный мельдоний вошел с 1 января 2016-го). Так получилось — за данной информацией следил ее агент, который в конце 2015-го развелся с женой, улетел на Багамы отдыхать в одиночестве, был в расстроенных чувствах и не прочитал письмо от ITF (Международной федерации тенниса), содержащее столь важную информацию. А Шарапова сама за этим не следила…
Теперь по Эррани. Никто точно не знает, когда Сара сдала ту самую пробу. Сообщается, что в начале года (скорее всего — 14—15 февраля), но и только.
Сара сама ни в чем не признавалась — продолжала выступать на турнирах, а свое заявление сделала лишь после того, как об ее положительных анализах на анастрозол сообщила ITF.
В качестве оправдания Эррани обратилась к показаниям мамы, которая под присягой (это важно!) объяснила — с 2012 года она принимает летрозол (в Италии торговое название препарата — «фемара»), в составе которого входит тот самый анастрозол. Причина — рак, диагностированный у Фульвии Эррани пару лет назад. Чтобы не забывать о таблетках, мать спортсменки держит их дома на кухне, на столе — рядом с тем местом, где готовит еду. В феврале Сара гостила у родителей и запрещенное вещество могло попасть в ее организм вместе с пищей. Якобы, Фульвия периодически роняла таблетки на поверхность стола, но не придавала этому особого значения. Даже указываются блюда, которые ели в их семье незадолго до положительного теста — тортеллини и консоме.
Трибунал ITF принял такие показания к сведению. И на основании их вынес свое решение — дисквалифицировать Эррани на два месяца, а также аннулировать ее результаты в период с 16 февраля по 7 июня (день, когда в новой пробе, взятой у Сары, никаких запрещенных веществ обнаружено не было).
Итак, мы имеем — обе теннисистки попались на запрещенных веществах. Одной дали 2 года, другой — 2 месяца. Где, спрашивается, справедливость?
Допинг «подсунула» мама. Почему Эррани дали 2 месяца, а Шараповой — 2 года.
В ЧЕМ СУЩЕСТВЕННАЯ РАЗНИЦА
А теперь отойдем от эмоций, обид и пустого желания, чтобы после истории с Шараповой любую теннисистку, сдавшую положительный допинг-тест, от турниров отстраняли пожизненно (и хотя бы точно никогда не давали ей wild card!).
Что вам не нравится в истории Эррани? Не верите объяснениям ее матери?
ПЕРВОЕ — Фульвия Эррани давала показания под присягой. Ложное свидетельство в данной ситуации — уголовно наказуемое преступление. Мы можем не верить матери Сары, но юридически ее объяснения чисты — пока не будет доказано обратное. Было бы странно, если бы трибунал ITF этого не учел.
В итоге запрещенный препарат попал в организм Сары случайно. Шарапова же призналась, что продолжала принимать мельдоний сознательно и после того, как он вошел в список WADA. Да, по незнанию, но все же! Чувствуете разницу?
ВТОРОЕ — принцип действия анастрозола. Это гормональный препарат, который действительно используют при лечении от рака (чаще всего — от рака груди у женщин). Его применяют, как допинг, но обычно — в бодибилдинге и силовом экстриме. Причем, как правило, применяют мужчины. Он позволяет улучшить качество мышц за счет снижения уровня женских гормонов и повышает «физику». Но в профессиональном спорте используется редко, и случаев, когда известных атлетов ловили на анастрозоле, не так-то много. Он просто не особо эффективен.
Кроме того, он не так-то нужен Эррани!
Мария принимала мельдоний по назначению врача из-за проблем с сердцем. Но зачем Саре был нужен анастрозол? Она не просто не отличается особой физической мощью — ее теннис от нее, по сути, не зависит. Эррани — типичный «бегунок». Быстрая, резкая, техничная спортсменка, основные успехи которой связаны с грунтом (где сила не особо важна) и парным разрядом (где куда важнее моторика и реакция, чем та же физическая мощь). Вы видели Сару? В ней 164 см роста и 60 кг веса. Анастрозол не сделал бы ничего такого, чтобы радикально улучшить ее физические данные.
ТРЕТЬЕ — дозировка. Помните, сколько спортсменов «спалилось» на мельдонии, когда разгорелся мельдониевый скандал? Там ведь не только Шарапова попалась — еще целая россыпь наших звезд от конькобежца Павла Кулижникова до шорт-трекиста Семена Елистратова и фигуристки Екатерины Бобровой. В итоге WADA признала, что не до конца изучила вопрос со сроком выведения мельдония из организма и оправдала тех атлетов, в пробах которых это вещество содержалось в незначительных дозах. По факту — оправдала всех. Кроме Шараповой. Там дозировка зашкаливала.
В организме Эррани анастрозол был обнаружен в ничтожном количестве, которое вполне укладывалось в объяснение, предоставленное итальянкой и ее семьей. К тому же новая проба, взятая в начале июня, показала отсутствие вещества в крови теннисистки.
ЧЕТВЕРТОЕ — многих коробит, что Шарапова сразу рассказала о своей положительной допинг-пробе, а Сара продолжала играть полсезона, хотя наверняка знала, что ей грозит дисквалификация. Однако тут палка о двух концах. Мария сыграла на опережение, рассчитывая поднять резонанс публичным «покаянием» и повлиять тем самым на решение трибунала ITF. По крайней мере — это так выглядело. Есть мнение, что не собери тогда Шарапову пресс-конференцию, все могло решиться за закрытыми дверями. Как в случае с Варварой Лепченко, тоже попавшейся на мельдонии, но не выносившей сор из избы и отделавшейся месячным отстранением от WTA-Тура.
Решение Марии было политически неправильным — попытка вызвать жалость у общественности и надавить тем самым на «судей» по ее делу привело к обратной реакции. Чиновники из ITF и WADA пошли на принцип, решив показать — для них неприкасаемых нет. Шарапова ты, не Шарапова — нарушила закон: ответь! К слову, признаем — сама Мария ни разу, ни полсловом не заикнулась, что ее наказание получилось слишком жестким. Зато порадовалась, что его сократили — с 24-х до 15-ти месяцев. Потому что все укладывалось в рамки правил. А правила для того и придуманы, чтобы их соблюдать без оглядки на эфемерные «общепринятые понятия». Понятия-то у всех разные. А закон — один.
Сара, возможно, извлекла урок из истории Шараповой. Не стала выносить сор из избы. Не стала обращаться к болельщикам. Пока разрешали — продолжала играть. Тем более, Эррани давно не в топ-10 — сейчас стоит в конце первой сотни. Пришло время — во всем объяснилась. Наказание все равно заработала. Тут все четко — спортсмен сам несет ответственность за то, что попадет в его организм. Ее же, в конце концов, не оправдали! Просто учли смягчающие обстоятельства. Которые в случае Эррани оказались куда более убедительными, чем у Марии с ее: «Я не уследила, что мельдоний теперь запрещен».
В общем, во всей этой истории — никаких двойных стандартов.