Но когда журналисты узнали, кто перед ними, засыпали канадскую мегазвезду вопросами.
Фрэнк Маховлич прибыл в Москву вместе со своим младшим братом Питом, который котировался куда ниже. Примерно как Игорь Радулов на фоне Александра. В Музее хоккея к Фрэнку обращались исключительно «сенатор». В сенате Канады он представлял Торонто и привез в Москву послание от мэра этого города, который считается Меккой североамериканского хоккея. Президент ФХР Владислав Третьяк принял увесистую папку и пообещал присовокупить ее к экспонатам музея.
«Якушев - монстр эпохи коммунизма». 10 лучших игроков Суперсерии-72
— Фрэнк, что вы думали во время рукопожатия с советским капитаном Виктором Кузькиным?
— Да, помню этого худого жилистого парня, очень цепкий защитник, локтями ловко работал. А думали мы все, сколько голов забьем русским. Но уже в первом периоде наши планы обрушились. В раздевалке наш коуч Гарри Синден сказал: «Парни, все ведь идет по плану?» В ответ тишина. Русские нас измотали. Сил не осталось. Они оказались чертовски хороши.
— Кто особенно?
— Харламов! Потрясающая скорость, катание, маневренность. Справиться с ним было невозможно. В Москве восхищался Якушевым. Как и я он играл на левом фланге, мог одним толчком ноги оставить сзади защитников. Если дать ему раскатиться, то любую оборону сметет, не заметит. Да и бросок тоже потрясающий.
— Якушева перед Суперсерией сравнивали с вашим младшим братом Питом. Говорили, что такой же габаритный, но куда сильнее канадца.
— Я не читал газет по утрам. Не верил в то, что они пишут. Да, славы досталось больше мне, но Пит — очень трудолюбивый парень. Во втором матче в Торонто забил гол, кажется, третий. Так вот я ставлю эту шайбу на одно из первых мест во всей серии. Пит обвел вашего защитника лоб в лоб и перехитрил Третьяка.
— Этот защитник — спартаковец Евгений Паладьев — до последних минут своей жизни корил себя за тот гол…
— Я тоже недоволен собой в Суперсерии-72. Забил всего одну шайбу.
Кстати, в Торонто, где меня когда-то освистывали. Хотел доказать болельщикам, что они не правы. Мало ведь кто знает, что в сборную я приехал больным. Страдал аллергией. Глаза по утрам продрать не мог. Оттого и не показал лучший хоккей. Еще хочу сказать о Третьяке. Когда впервые увидел этого длинношеего парня, даже испугался за него — как же он будет отражать броски наших парней? Но он такой подвижный в воротах, настоящий акробат. Его не запугать. Уму не приложу, как ваш 20-летний вратарь выдержал все восемь матчей, без замен, от первой до последней минуты. Наши голкиперы Кен Драйден и Тони Эспозито жаловались на усталость. А Третьяк…
— Что случилось в московском отеле «Националь»?
— Нас все время пугали КГБ. Говорили, что везде русские чекисты, шпионы. В Москве показали на крупного парня в команде Советов. Вот, мол, агент КГБ. А это оказался молодой игрок…
— Волчков!
— Да. Я этого «шпиона» здесь сейчас увидел. Мы искали в отеле жучки. Под ковром в номере я обнаружил какую-то металлическую конструкцию. Отвернул болт и вдруг внизу раздался страшный грохот. Это рухнула люстра, которую я случайно отвинтил. Дело замяли.
Вспоминая Харламова. «Советский спорт» вспоминает народного хоккеиста
— В 1974-м вы снова сыграли против сборной СССР?
— Это была отличная серия. Я уже был в ВХА. Мы здорово подготовились и в Канаде играли на равных. Но в Москве сказался возраст, да и русские не позволяли себе расслабиться. Впрочем, если б не этот канадский судья, не засчитавший гол на последних секундах шестого матча, могли бы вытащить серию.
— Как изменилась Москва по сравнению с 1970-ми?
— Это абсолютно другой город. Во всем. Бывал в Югославии, ведь мои корни оттуда. Ваша столица краше. А Сочи — это какая-то сказка. Нас так тепло там принимали.