«Когда сталкиваешься с невзгодами, узнаёшь, насколько верны тебе люди»
«Открываться фанатам — для меня не совсем естественно. Не то чтобы я не ценила своих поклонников, как раз полностью наоборот, конечно. Я лелею своих болельщиков и знаю, какую большую роль они сыграли в моих успехах. Я всё это знаю.
Но есть знание… и есть осознание.
И надеюсь, что вы не будете на меня злиться, если я скажу, что не понимала этого до дисквалификации. Я начала возвращаться, и только сейчас ко мне начало приходить осознание того, что для меня значат болельщики. Не просто как нечто абстрактное, а на более глубоком уровне. На человеческом.
Возьмите такое явление, как преданность. Для меня преданность — одна из самых значимых из существующих характеристик. Когда дело касается отношений, она значит практически всё. И когда мы сталкиваемся с невзгодами, тут-то мы зачастую и узнаём, насколько верны нам те или иные люди. Существует очень много людей, которые вместе с тобой, пока ты на вершине, но они быстро «переоденутся», когда обстоятельства изменятся. И забавно, что как-то больше задумываешься об этом, может, в плане дружбы или бизнес-партнёрства, или чего-то подобного. Но, если честно, за эти два года самую большую преданность продемонстрировали мои болельщики.
После того как стали известны первые подробности… они остались со мной. После решения суда… они остались со мной. Во время дисквалификации… они остались со мной. И когда я вернулась на корт… Я никогда этого не забуду.
«Хочу быть человеком, который заслуживает того, чтобы за него болели»
Я из тех теннисисток, кто любит приезжать на турниры заранее. Но на первом после возвращения мне немного не повезло. Так как дисквалификация заканчивалась в тот же день, когда должен был состояться мой матч первого круга, у меня не было возможности потренироваться на стадионе накануне. Это означало, что моя первая официальная тренировка — на крытом центральном корте — должна была пройти всего за несколько часов до матча. Значит, с утра на тренировке будет не протолкнуться от журналистов. Начало дня обещало быть очень напряженным.
Всё прошло неплохо. Журналистов вокруг корта было слишком много для обычной тренировки, на которых я не видела такого их количества ни разу в жизни… но сама тренировка прошла хорошо. В то же время, знаете, было во всём этом что-то… враждебное, понимаете? Ну, во всей этой ситуации — напряжение и излишняя демонстративность. В подобных обстоятельствах сложно найти какие-то радостные моменты.
Но чуть позже этим же вечером я пошла потренироваться на одном из разминочных кортов, чтобы побыть наедине с собой перед матчем. Обычная коротенькая 25-минутная тренировка, ничего особенного. Но когда я пришла туда… Я даже не знаю, что сказать. Это был, знаете, такой момент… эмоционального освобождения, я даже не могу его объяснить. Небольшая группа моих болельщиков, как только увидела меня, прильнула к корту, чтобы посмотреть на тренировку. И у всех у них были российские флаги… Плакаты с надписью: «Добро пожаловать назад, Маша», — которые они сделали своими руками. И они хлопали, кричали, поддерживали меня.
Я обычно сфокусирована на тренировке, как лазерный луч, особенно когда матч так скоро. Но в тот момент, должна признаться, я немного потеряла концентрацию. Просто сама идея, что эти болельщики выбрали меня из целой россыпи теннисисток… а потом остались вместе со мной после всего того, что произошло… Они потратили время на изготовление плакатов. На то, чтобы прилететь сюда, прийти на тренировочный корт… А потом поддерживать меня и дать понять, что они рядом. Внезапно я переключила всё внимание на эти плакаты, со мной никогда не происходило такого раньше. Я била по мячу на корте, но в голове постоянно представляла этих девушек: как они пытаются найти дома нужный клей, блёстки, маркер, как придумывают надпись. И делают всё это для меня. Это стало просто невероятным открытием, очень меня тронуло. Словно напомнило — после первой тренировки перед роем камер, — для кого я действительно играю в эту игру.
И сейчас я ощущаю, что наконец-то настал мой черёд отплатить им тем же. Потому что если я чего-то и хочу добиться в новой главе своей карьеры, так это того, чтобы быть игроком и человеком, который заслуживает того, чтобы за него болели. Для этой группы болельщиков, которые были так преданы мне. И которые будут болеть за меня, несмотря ни на что.
«Не считаю, что полученная травма — это карма»
Забавно, как всё меняется. Мне кажется, иногда люди, вероятно, думают, что я человек, у которого есть абсолютно всё. И из-за этого, чтобы сделать меня счастливой, нужно очень многое. Но сейчас я расскажу вам об одном из недавних моментов моей жизни, особенном моменте, когда я ощущала настоящее счастье.
Это случилось пару месяцев назад, майским утром. Я играла на Открытом чемпионате Италии и выиграла матч первого круга в двух сетах. Это был мой третий турнир после возвращения, и я начала чувствовать, как ко мне потихоньку возвращается уверенность. Если смотреть на всё с высоты некоторого времени, может быть, было ошибкой участвовать в трёх турнирах подряд, когда до этого я не сыграла ни матча за 15 месяцев (ладно, никаких «может быть» — о чём я вообще думала?). Но я была слишком счастлива, что вернулась. У вас когда-нибудь было так, что совершенно не хотелось ложиться спать, потому что вы занимались чем-то интересным и мечтали, чтобы день не заканчивался? Примерно так же я чувствовала себя, играя три турнира подряд, как будто моё тело сумело бы выдержать такие нагрузки на одном только воодушевлении. В любом случае после двух сетов в Риме всё было просто прекрасно.
Матч второго круга должен был пройти вечером, в итальянский прайм-тайм — в 19:30. Так что у меня была небольшая возможность насладиться утром. Я проснулась чуть позже, чем обычно, позавтракала прямо в номере. В моей комнате был невероятный вид, отель находился на холме, с которого весь город видно как на ладони. Ватикан, Колизей… прямо здесь… Я будто могла дотронуться до них. Погода стояла прекрасная, итальянский май. Пели птицы. И в довершение всего решение о предоставлении мне «уайлд кард» на «Ролан Гаррос» могло прийти в любой момент, я была полна оптимизма.
Возможно, я описываю то утро ярче, чем оно было на самом деле, потому что, если честно, оно мало чем отличалось от любого другого за эти годы. Ты просыпаешься в незнакомом городе, завтракаешь и готовишься к тренировке. Ничего особенного. Но в то утро даже то, что касалось обычной рутины, было каким-то особенным. Внезапно… я вдруг перестала ощущать, что занимаюсь этим 15 лет. Вместо этого, странным образом, мне стало казаться, будто всё это я переживаю впервые в жизни. Взволнована из-за пребывания в отеле; горда собой из-за выхода во второй круг; в предвкушении от решения по «уайлд кард» — я очень давно не испытывала такой палитры эмоций.
Но я помню, как проснулась тем утром… и была счастлива из-за всего, что происходит вокруг. Я ощущала, что нахожусь в том месте, где хочется находиться.
И потом, конечно, всё обрушилось. К окончанию дня я проиграла свой матч (снявшись из-за травмы), покинула Рим, не попала на «Ролан Гаррос» и, хотя в тот момент я этого ещё не знала, буду вынуждена пропустить и Уимблдон. Единственное, что я не упустила в тот вечер, так это возможность сделать МРТ, после которого выяснилось, что я надорвала мышцу бедра. Забавно, как складывается жизнь, правда? Если птицы тогда всё ещё и пели, мне уже было не до них.
И не стану вас обманывать — после случившегося я была подавлена. После долгих 15 месяцев вне игры наконец-то почувствовать, что делаешь шажок вперёд только для того, чтобы потом отступить на два шага назад — это было очень жестоко. Второй год подряд пропустить «Ролан Гаррос» и Уимблдон… Снова делать вынужденный перерыв… Казалось, будто кто-то жестоко меня разыгрывает. Я уверена, что те, кто критиковал меня, а сейчас читают это, посчитали, будто всё дело, знаете, в карме. И если они действительно так думают, это их право. Но в тот вечер я совершенно не считала, что это карма — вся эта боль, МРТ-аппарат… В ту ночь… мне просто хотелось играть.
«Мне нравится чувство полной неизвестности»
Я долго чувствовала себя плохо. Но в то же время потом я нашла в этой ситуации и что-то хорошее. Не травму, разумеется, но то, к чему она привела. Я кое-что в себе открыла. Чувство неопределённости поджидает за каждым углом? Ощущение, будто входишь… снова и снова… в полную неизвестность? Я обожаю его.
Я поняла, что как бы ни скучала по комфорту и рутине моей прошлой теннисной жизни, ещё больше я соскучилась по дискомфорту. Я тосковала по тому ощущению, что теннис даёт тебе… Мне сложно найти нужную фразу, чтобы описать его. Возможно, я хочу сказать «суровая любовь». То, как теннис изолирует тебя, опустошает, выжимает, проверяет тебя на прочность самыми жестокими способами. Но если сумеешь пройти через это… Он вознаградит тебя так, как ты даже себе и не представлял.
Если ты полюбишь теннис достаточно сильно, то в конце концов он ответит взаимностью. И хотя последние два года была сложнее — гораздо сложнее, — чем я когда-либо могла представить… Моя страсть к игре никогда не угасала. Более того, стала только сильнее.
Сейчас я готовлюсь к серии североамериканских турниров на харде, одной из моих самых любимых. Я сыграю в Стэнфорде, потом в Торонто [турнир в Цинциннати на днях также предоставил Шараповой «уайлд кард». — Прим. «Чемпионата"] и собираюсь выложиться до последней капли. И после этого, я думаю, мы подведём какие-то летние итоги. Уверена, какие-то матчи я выиграю, какие-то проиграю. Наверняка скажут своё слово десятки моих критиков, но им ответят и тысячи моих болельщиков. Но в конечном счёте кто знает, что случится? Когда дело касается тенниса, хорошо это или плохо, я точно знаю про него только одну вещь.
Я очень скучала».
Автобиография Марии Шараповой под названием «Неудержимая. Моя жизнь до сих пор» появится на книжных полках 12 сентября.